di
читать дальшеКр-рак! – с громким треском захлопнулась входная дверь. Сквозняк подхватил разбросанные по столу листы бумаги, зашелестел страницами раскрытой книги, тихонько скрипнул створкой распахнутого настежь окна. Щёлкнул выключатель, послышался шум воды и лёгкий шелест полотенца.
Ещё один щелчок – люстра в гостиной загорается ярким светом, обнаруживая беспорядок на рабочем месте, неряшливо разбросанные по комнате вещи и пустые пачки из-под сигарет на секретере. С приглушённым стуком на диван полетела чёрная лаковая сумочка, а следом за ней с усталым вздохом на мягкий бархат опустилась сама хозяйка квартиры. Облокотившись на спинку дивана и прикрыв глаза, она принялась машинально поглаживать ладонью тёплую ворсистую ткань, пока напряжение очередного рабочего дня не начало медленно растворяться в нежном и спокойном тепле густо-фиолетового бархата.
Через пару минут в коридоре послышались шаги, и в гостиную заглянул растрёпанный мужчина в старых домашних брюках и футболке. Неспешно стянув сползшие на нос очки, он опёрся о дверной косяк, скрестив руки на груди и с отстранённым выражением разглядывая жену.
- Элен, - бесцветным голосом констатировал он.
- Оскар, - Элен устало распахнула глаза, мельком оглядев фигуру застывшего в дверях мужа. Его скучающе-непринуждённый вид в последнее время помимо воли вызывал у неё раздражение.
- Как прошёл день? – без особого интереса спросил Оскар. Отлепившись от двери, он сунул руки в карманы и небрежным шагом подошёл к дивану.
- Всё как всегда, - сдавленно отозвалась Элен, поднимаясь на ноги. Не глянув на мужа, она прошла на кухню и поставила чайник. Порывшись в холодильнике, достала салат и упаковку с купленными в ближайшем супермаркете котлетами. Часы на стене показывали половину девятого вечера.
- Ты ужинал? – поставив тарелку в микроволновку, Элен бросила короткий взгляд на маячившего в дверях Оскара. Мужчина что-то напевал себе под нос, монотонно перекатываясь с носков на пятки и всё так же не спуская с Элен изучающего, чуть насмешливого взгляда. «Хуже назойливой мухи», - с отвращением подумала она, отворачиваясь к открытому окну.
- Конечно, дорогая, - растягивая слова, отозвался Оскар, позволив себе снисходительную усмешку. Скрипнув зубами, Элен вцепилась пальцами в успокаивающе прохладный подоконник, с напряжением всматриваясь в пахнущую озоном от недавно прошедшего дождя, щедро расцвеченную неновыми огнями темноту ночного города.
За спиной прошелестели шаги, Элен услышала скрежет открываемой микроволновки и приглушённый стук тарелки о поверхность стола. На секунду закрыв глаза, Элен мысленно призвала себя быть терпеливой и, развернувшись, с усилием выдавила из себя вежливую благодарную улыбку.
Уткнувшись носом в тарелку и вяло пережёвывая кажущийся совершенно безвкусным салат, Элен отчаянно старалась не обращать внимания на вновь принявшегося что-то фальшиво насвистывать Оскара. Настойчивое вежливо-приторное внимание с его стороны доводило её до бешенства. «Интересно, если я сейчас возьму и размажу салат по этой мерзкой глумливой роже, расколочу тарелку об эту чёртову твердолобую голову, он наорёт на меня, ударит? Скажет, наконец, не таясь, всё, что думает о своей дорогой жёнушке, забудет хоть на мгновение про свой вечный непробиваемый самоконтроль!? Господи, Оскар, какой же ты невыносимый ублюдок, как же я тебя ненавижу…».
По лицу мужчины скользнула понимающая усмешка, словно он прочитал мечущиеся в голове жены отчаянные мысли. Элен подняла на него тяжёлый взгляд, и улыбка превратилась в невинную и немного робкую, вызвав у молодой женщины неумолимое желание сию же секунду стереть её, растоптать. «Если бы я могла заставить его почувствовать ту боль, которую я постоянно испытываю в его присутствии, заставить его почувствовать всё омерзение, которое у меня вызывает его наглое смазливое личико…»
От едва сдерживаемого гнева вилка в руке Элен мелко подрагивала, и она, не выдержав копившегося внутри напряжения, резко бросила её в тарелку, откидываясь на спинку стула. Оскар не спускал с жены любопытного заинтересованного взгляда, который всегда напоминал ей взгляд сумасшедшего учёного, обнаружившего какое-то новое, доселе неизвестное науке насекомое. Такой же бесконечно терпеливый и неизменно заинтересованный, в нём можно было, если приглядеться, легко увидеть снисходительность вперемешку с осознанием собственного превосходства.
Элен сделала медленный глубокий вдох, попытавшись в то же время очистить голову от всех посторонних мыслей, когда её мужу, наконец, надоело играть в гляделки.
- Дорогая, надеюсь, ты не забыла, что нам с тобой нужно ещё кое-что обсудить? – он бросил на женщину долгий многозначительный взгляд и, встав из-за стола, направился к себе в кабинет, оставляя свою жену растерянной и совершенной выбитой из колеи.
Одна-единственная фраза, казалось, выкачала из Элен всю бушевавшую внутри ярость. В последнее время так происходило едва ли не постоянно: Оскар умело раздувал её гнев, играл на её слабостях с искусностью прирождённого манипулятора, а потом вдруг резко отпускал – и она тотчас сдувалась, как выпущенный из рук воздушный шарик, не чувствуя ничего, кроме горькой опустошённости.
Ещё один щелчок – люстра в гостиной загорается ярким светом, обнаруживая беспорядок на рабочем месте, неряшливо разбросанные по комнате вещи и пустые пачки из-под сигарет на секретере. С приглушённым стуком на диван полетела чёрная лаковая сумочка, а следом за ней с усталым вздохом на мягкий бархат опустилась сама хозяйка квартиры. Облокотившись на спинку дивана и прикрыв глаза, она принялась машинально поглаживать ладонью тёплую ворсистую ткань, пока напряжение очередного рабочего дня не начало медленно растворяться в нежном и спокойном тепле густо-фиолетового бархата.
Через пару минут в коридоре послышались шаги, и в гостиную заглянул растрёпанный мужчина в старых домашних брюках и футболке. Неспешно стянув сползшие на нос очки, он опёрся о дверной косяк, скрестив руки на груди и с отстранённым выражением разглядывая жену.
- Элен, - бесцветным голосом констатировал он.
- Оскар, - Элен устало распахнула глаза, мельком оглядев фигуру застывшего в дверях мужа. Его скучающе-непринуждённый вид в последнее время помимо воли вызывал у неё раздражение.
- Как прошёл день? – без особого интереса спросил Оскар. Отлепившись от двери, он сунул руки в карманы и небрежным шагом подошёл к дивану.
- Всё как всегда, - сдавленно отозвалась Элен, поднимаясь на ноги. Не глянув на мужа, она прошла на кухню и поставила чайник. Порывшись в холодильнике, достала салат и упаковку с купленными в ближайшем супермаркете котлетами. Часы на стене показывали половину девятого вечера.
- Ты ужинал? – поставив тарелку в микроволновку, Элен бросила короткий взгляд на маячившего в дверях Оскара. Мужчина что-то напевал себе под нос, монотонно перекатываясь с носков на пятки и всё так же не спуская с Элен изучающего, чуть насмешливого взгляда. «Хуже назойливой мухи», - с отвращением подумала она, отворачиваясь к открытому окну.
- Конечно, дорогая, - растягивая слова, отозвался Оскар, позволив себе снисходительную усмешку. Скрипнув зубами, Элен вцепилась пальцами в успокаивающе прохладный подоконник, с напряжением всматриваясь в пахнущую озоном от недавно прошедшего дождя, щедро расцвеченную неновыми огнями темноту ночного города.
За спиной прошелестели шаги, Элен услышала скрежет открываемой микроволновки и приглушённый стук тарелки о поверхность стола. На секунду закрыв глаза, Элен мысленно призвала себя быть терпеливой и, развернувшись, с усилием выдавила из себя вежливую благодарную улыбку.
Уткнувшись носом в тарелку и вяло пережёвывая кажущийся совершенно безвкусным салат, Элен отчаянно старалась не обращать внимания на вновь принявшегося что-то фальшиво насвистывать Оскара. Настойчивое вежливо-приторное внимание с его стороны доводило её до бешенства. «Интересно, если я сейчас возьму и размажу салат по этой мерзкой глумливой роже, расколочу тарелку об эту чёртову твердолобую голову, он наорёт на меня, ударит? Скажет, наконец, не таясь, всё, что думает о своей дорогой жёнушке, забудет хоть на мгновение про свой вечный непробиваемый самоконтроль!? Господи, Оскар, какой же ты невыносимый ублюдок, как же я тебя ненавижу…».
По лицу мужчины скользнула понимающая усмешка, словно он прочитал мечущиеся в голове жены отчаянные мысли. Элен подняла на него тяжёлый взгляд, и улыбка превратилась в невинную и немного робкую, вызвав у молодой женщины неумолимое желание сию же секунду стереть её, растоптать. «Если бы я могла заставить его почувствовать ту боль, которую я постоянно испытываю в его присутствии, заставить его почувствовать всё омерзение, которое у меня вызывает его наглое смазливое личико…»
От едва сдерживаемого гнева вилка в руке Элен мелко подрагивала, и она, не выдержав копившегося внутри напряжения, резко бросила её в тарелку, откидываясь на спинку стула. Оскар не спускал с жены любопытного заинтересованного взгляда, который всегда напоминал ей взгляд сумасшедшего учёного, обнаружившего какое-то новое, доселе неизвестное науке насекомое. Такой же бесконечно терпеливый и неизменно заинтересованный, в нём можно было, если приглядеться, легко увидеть снисходительность вперемешку с осознанием собственного превосходства.
Элен сделала медленный глубокий вдох, попытавшись в то же время очистить голову от всех посторонних мыслей, когда её мужу, наконец, надоело играть в гляделки.
- Дорогая, надеюсь, ты не забыла, что нам с тобой нужно ещё кое-что обсудить? – он бросил на женщину долгий многозначительный взгляд и, встав из-за стола, направился к себе в кабинет, оставляя свою жену растерянной и совершенной выбитой из колеи.
Одна-единственная фраза, казалось, выкачала из Элен всю бушевавшую внутри ярость. В последнее время так происходило едва ли не постоянно: Оскар умело раздувал её гнев, играл на её слабостях с искусностью прирождённого манипулятора, а потом вдруг резко отпускал – и она тотчас сдувалась, как выпущенный из рук воздушный шарик, не чувствуя ничего, кроме горькой опустошённости.
O________o Полагаю, он будет полной противоположностью Оскара. Порывистый...романтичный...
Нууууууу. Это идеал буквально.
Несколько секунд Элен сидела неподвижно, словно оглушённая, в немом изумлении глядя на закрытую дверь. Потом, когда первый шок прошёл, она покачала головой и медленно встала с кресла, отряхнув джинсы от налипших шерстяных ворсинок. Элен подумала, что при всей своей рациональности Оскар порой совершает обескураживающе нелепые поступки.
В коридоре было темно и прохладно, особенно после маленького душного кабинета, в котором Оскар, казалось, принципиально не желал открывать окна, даже если и самого его духота порой доводила до мигрени.
В гостиной горела настольная лампа, заливая скатерть голубоватым светом. Элен подобрала с фиолетового дивана свою сумочку и порылась в поисках сигарет, однако пачка, которую ей удалось отыскать в одном из внутренних карманов, оказалась пустой. С досадой кинув сумку обратно, Элен прилегла на диване, подложив одну руку под голову, а другую пристроив на животе.
Прикрыв глаза, женщина позволила себе ненадолго забыться в зыбкой дрёме. День и вечер – особенно вечер - выдались слишком насыщёнными, а ведь сегодня она собиралась провести несколько часов досуга у кроватки дочери... Теперь на исполнении этого плана можно было поставить жирный крест, хотя Элен всё же надеялась, освежившись под прохладным душем, зайти перед сном к Алисе в комнату и посидеть там хотя бы пару минут.
Вздохнув, женщина потёрла слипающиеся глаза и села, упершись локтями в колени. Из головы не лез недавний разговор, оставивший после себе невыносимое чувство неопределённости. Вопреки ожиданиям, он не принёс ей ни победы, ни поражения, что было непривычно – обычно Оскар шёл до конца – и, как оказалось, очень нервировало. Элен на автомате прокручивала в голове слова и взгляды, не желая на ночь глядя ничего анализировать, но и не в силах остановиться.
После душа сонная дымка перестала застилась глаза, но голова по-прежнему гудела от роящихся в ней тяжёлых мыслей. Аспирина и пара чашек кофе легче не принесли облегчения, и Элен, выключив на кухне свет, уселась с ногами на подоконник, обхватив колени и прислонившись лбом к холодному стеклу по одолженной из подростковой бытности привычке. По глазам били призывно подмигивающие красочные неоновые вывески, доносился шум проезжающих под окнами машин.
Через пятнадцать минут Элен поняла, что её ступни и обнажённые руки жутко замёрзли, зато в голове прояснилось, и давящие мысли отступили до утра. Женщина выпила стакан воды и вышла в коридор, подумав, что Оскар, наверное, уже спит, а, значит, можно будет обойтись без взаимных пожеланий спокойной ночи и его деланно ласковой улыбки. Но перед тем, как пойти в спальню, Элен тихо прошлёпала босыми ногами к светлой деревянной двери в дальнем конце коридора и тихонько её приоткрыла.
Спокойное детское дыхание, казалось, заполняло собой всё пространство небольшой комнаты, принося успокоение. Здесь было тепло и почти неразличимо пахло молоком, ступни утопали в мягком тёмно-бежевом ковре. Прислонившись спиной к стене, Элен прикрыла глаза и улыбнулась. Ей захотелось подойти к кроватке Алисы и взять девочку на руки, но она сдержала свой порыв и просто стояла, не шевелясь, прислушиваясь к безмятежному сопению ребёнка.
Грядущие дни обещали быть тяжёлыми… Но на блаженные несколько минут Элен позволила себе забыть обо всём и немного побыть просто счастливой от осознания того, что ей есть, ради кого бороться.
***
В гостиной горела настольная лампа, заливая скатерть голубоватым светом. Элен подобрала с фиолетового дивана свою сумочку
Еще здесь важно сочетание цветов. Это тоже всегда привлекало меня.
прислонившись лбом к холодному стеклу
ступни утопали в мягком тёмно-бежевом ковре.
Ощущения...
Спокойное детское дыхание,
к безмятежному сопению ребёнка
Звуки...
Молодец!!!! Я, кстати, ждала когда же ты появишься и вот ты, наконец-то, выложила продолжение. Хотела еще спросить: а девушка для которой ты пишешь, уже читала эту историю? Или ты ей дашь, когда все закончишь?
а девушка для которой ты пишешь, уже читала эту историю? Или ты ей дашь, когда все закончишь? - Да, она тоже читает.
Я уверена, ей нравится.
Девушке нравится. ОЧЕНЬ.
Девушка тащится)
Это просто отлично
Ага
Девушка ждет, что дальше. Ждет появления героя)))
Я тоже. Мне интересно его появление. Потому что по идее героиня должна раскрыться нам тут с другой стороны.